Жил-был народ… Пособие по выживанию в геноциде - Евгений Сатановский

Были это администрации Александра III и Николая II, многочисленные правительства периода Гражданской войны, советская власть или германская, разницы не было никакой. Менялись лишь объекты преследований, хотя евреям в том или ином качестве доставалось всегда. По результатам чего их становилось в стране всё меньше и меньше – и наконец почти совсем не осталось. По крайней мере к тому моменту, когда пишутся эти строки, – если сравнить с ситуацией столетней давности. Так что почти выполнена первая часть лозунга дореволюционных черносотенцев «Бей жидов – спасай Россию».

Беда их в том, что со второй частью этого популярного изречения большие проблемы и непонятно, как её реализовывать. В том числе потому, что в спасении России посильное участие принимают в немалой степени именно евреи – вне зависимости от того, какая именно напасть имеет место быть в данный конкретный исторический период. Как от них избавиться – не проблема: мир большой, уехать есть куда. Проблемы начинаются потом – у страны, откуда они уехали. Но это уже совсем другая история.

Глава 12

О милосердии

Чужие – свои. Свои – чужие. Послевоенное положение евреев СССР. Соломон Михоэлс – о просьбах, обращённых к начальству

Отмечено, что случаев спасения евреев на территориях, присоединенных к СССР в 1939 году, было больше, чем в других районах, оккупированных немцами. Возможно, помимо антисемитизма и страха перед наказаниями за укрывательство в безучастности к судьбе евреев на «старой» советской территории свою роль сыграл опыт репрессий, в ходе которых уничтожались целые группы населения.

Не всё население на оккупированных территориях сочувствовало уничтожению евреев. Так, известно, что евреев-подпольщиков укрывала настоятельница бенедиктинского монастыря под Вильнюсом.

Глава Греко-католической (униатской) церкви митрополит Андрей Шептицкий осуждал массовые убийства евреев, предоставил убежище евреям в своей резиденции, а несколько сот их были спасены по его распоряжению в греко-католических церквах. В 1942 году он писал Гиммлеру о необходимости прекращения участия украинцев в акциях уничтожения, хотя приветствовал вступление «победоносной» германской армии во Львов и Киев в письме к А. Гитлеру.

Бургомистр города Кременчуг Синица выдавал евреям фальшивые «арийские» документы и был за это расстрелян немцами. Хотя руководство Украинской православной автокефальной церкви было настроено антисемитски, а её глава – Поликарп, епископ Луцкий, 19 июля 1941 года приветствовал германскую армию, многие православные священники спасали евреев.

Около 25–30 тысяч евреев сражались в партизанских отрядах. Группы сопротивления в гетто создавались в Белоруссии, Литве, на Украине. Тысячи бежавших евреев прятались в лесах, не имея связей с партизанским движением. Большинство из них погибло от рук немецких войск, латышских, литовских и украинских полицейских формирований; другие были уничтожены отрядами Армии Крайовой и украинских националистов – бандеровцев или мельниковцев.

Даже в советском партизанском движении евреи сталкивались с многочисленными проявлениями антисемитизма. Руководители еврейских партизанских отрядов в Белоруссии требовали от руководства партизанского движения принятия мер – в приказе от 2 апреля 1944 года говорилось: «…были установлены случаи массового террора к партизанам-евреям, что нашло свое выражение в избиении, необоснованном разоружении, изъятии заготовленного продовольствия, одежды и боеприпасов».

По мере продвижения Красной Армии на запад почти повсеместно фиксировались антисемитские инциденты, которые иногда квалифицировались республиканскими органами государственной безопасности как «имеющие тенденцию к открытым выступлениям погромного характера»: летом 1944 года в Киеве и Днепропетровске евреи, в том числе военнослужащие, подвергались избиению; реэвакуированные еврейские семьи становились объектами нападений.

С юдофобских позиций выступало украинское партийное руководство. Отдел агитации и пропаганды Киевского обкома в августе 1944 года подготовил конспект лекции для «политчаса», содержавший резкие выпады против евреев. Тогда же в Черновцах была прочитана лекция, в которой говорилось, что после войны руководящие посты в советском обществе будут занимать только представители коренных национальностей.

На юге Украины и в Крыму не были восстановлены еврейские колхозы, исчезли названия населенных пунктов на идиш. На памятниках, которые евреи ставили на местах массовых казней, не разрешали писать, какой национальности были убитые (применялась стандартная формулировка «советские граждане»).

15 декабря 1941 года на пост председателя Еврейского антифашистского комитета был назначен Соломон Михоэлс. Благодаря работе ЕАК в США возникло 2230 еврейских комитетов помощи СССР, объединившихся в Еврейский совет помощи СССР во главе с Альбертом Эйнштейном и Шоломом Ашем. Подобные комитеты были созданы в Англии, Канаде, Мексике. Комитет собрал на нужды Красной Армии около 45 миллионов долларов.

В середине 1944 года С. Михоэлс и Ш. Эпштейн обратились к заместителю председателя Совета народных комиссаров В. Молотову с письмом, в котором говорилось: «Изо дня в день мы получаем из освобожденных районов тревожные сведения о чрезвычайно тяжелом моральном и материальном положении оставшихся там в живых евреев».

Приведя в большом количестве конкретные примеры, авторы предложили «создать при Еврейском антифашистском комитете… специальную комиссию помощи евреям, пострадавшим от войны». Письмо было передано в Наркомат госконтроля. Ответ гласил, что заявление признано «необоснованным».

Впрочем, война заканчивалась, нужды в Еврейском антифашистском комитете больше не было. Организация была ликвидирована. Михоэлс, пользовавшийся всемирной славой, убит. Прочие члены ЕАК репрессированы и – за исключением единственной выжившей, Лины Штерн, – погибли в заключении. В Израиле до сих пор в их память отмечают «день расстрелянных поэтов»…

Информация к размышлению:

Правила выживания в геноциде

Ну, предположим, попали вы на территорию, контролируемую режимом, который вас и ваших близких полагает унтерменшами, не заслуживающими права на жизнь. Что теперь с этим делать? Вопрос, кстати говоря, не праздный. И не только исходя из всего того, что творится на современном Ближнем и Среднем Востоке, где геноцид – нормальная форма борьбы за власть, но и из ситуации в Европе. Где расизм и ксенофобия никуда не делись и приобретают всё более агрессивные формы. В том числе при поддержке Больших Парней из Вашингтона и Брюсселя – как это происходит на Украине, где антирусская пропаганда зашкаливает при всемерной поддержке властей, на которую их кураторы из Евросоюза и Соединённых Штатов демонстративно закрывают глаза.

Понятно, что для того чтобы не попадать под каток, проще всего отойти в сторону. То есть если существует вероятность того, что власти страны, в которой вы обитаете, объявят загонную охоту на людей той национальности или вероисповедания, к которым относится ваша семья и вы сами, лучше, чтоб вас в этот момент в этой стране не было. А были вы где угодно, желательно подальше. Где таковой охоты объявлено не будет. Далее вступает в действие старый еврейский анекдот насчёт того, нет ли у самого предлагающего в запасе другого глобуса. Но даже если вы родились в цивилизованных Германии или Австрии и жить не можете без айсбайна и венского шницеля, если к власти пришёл или вот-вот придёт фюрер, проще перетерпеть какое угодно количество лет в какой угодно дыре, лишь бы не встречаться с согражданами, полагающими – не важно, искренне или нет, – что все их беды из-за вас и таких, как вы. Иначе шанс уцелеть снижается до минимума.

Имущество продать за полную цену не удастся? Продайте за полцены. Только быстро. Вывезти архив, библиотеку, семейную коллекцию картин, любимую лошадь или скрипку Страдивари нет никакой возможности? Жаль. А дальше оцените, что вам дороже: голова или материальные ценности. И если жизнь дороже – её и спасайте. С пониманием того, что в первую очередь будут заниматься именно теми, у кого есть что брать. И если ценой свободы будет добровольный взнос в виде того, что накоплено предками или собрано вами, делайте его без сожаления. Иначе всё заберут сами, причём совсем не обязательно, что вы не будете превентивно ликвидированы – для гарантии того, что никто не будет предъявлять претензий. И уж совсем не стоит рисковать детьми. Фамильный замок не стоит их прогулки в газовую камеру.

Но возможно, никакого подготовительного периода у вас нет: вот жили вы в стране и никого не трогали, а страну эту – или её часть – захватили враги. Или, как это в настоящее время сплошь и рядом происходит на Ближнем и Среднем Востоке, пришли к вам демократические и цивилизованные оккупанты, которые искренне хотят построить у вас демократическое цивилизованное общество. И первым делом для того чтобы сделать из вашей диктатуры демократию, свергают местного диктатора – уж какой он у вас есть. Тут важно выждать, когда настанет перерыв между боями за взятие столицы (её возьмут) и разгулом партизанской деятельности, и бежать из страны, пока не поздно. То есть танки оккупационного корпуса уже прошли, а убивать и грабить на дорогах всех подряд ещё не начали. Такой короткий растерянный перерыв перед началом войны всех против всех…